Алёнка - четвертый мой ребенок, моя сладкая нечаянка. На момент, когда я поняла, что у меня будет ребенок, я уже 5 месяцев была бабушкой, ну и никак не планировала ещё раз становиться мамой.
Но Алёнка решила появиться на свет, а ее и сейчас очень трудно переубедить, если она что-то решила. Беременность протекала хорошо, но скрининг показал высокий риск синдрома. Я по этому поводу даже не запереживала, так как такой же риск был у моей средней дочери (вот тогда я поплакала). Потом были несколько хороших УЗИ, все доктора говорили, что никаких маркеров синдрома они не видят. Ну я и успокоилась окончательно.
Мне повезло с педиатром. После кесарева, когда я очнулась, Людмила Сурина подошла и сказала: "Девочка, рост..., вес... Одно но: у ребенка подозрение на синдром, другой патологии пока не видно. Но вы ее полюбите, она очень хорошенькая". Прямо так и сказала. Потом говорила про то, что надо будет побольше заниматься, про то, что такие дети очень добрые. В общем, я ей очень благодарна за то, что мою дочь мир встретил словами о любви, а не предложением об отказе.
Но это я поняла позже, а сначала меня накрыло. Это был мой персональный ад. Все те вопросы: "Как?", "Почему это случилось именно с моим ребенком?", "Что делать?", "Как с этим жить?", "Смогу ли я ее полюбить?" и самое малодушное "А может ты умрешь, и тогда, никому ничего не надо будет объяснять...".
Все эти вопросы и мысли крутились в голове в то время, как соседки по палате радостно ворковали со своими мальчишками и нежно журили их за растерзанные соски. А моя девочка не могла взять грудь, не пачкала пеленки и все время спала.
Первые две недели были полностью посвящены борьбе за грудное вскармливание. Алена никак не могла присосаться к груди и стремительно теряла вес. Я ее докармливала сцеженным молоком из шприца, врач на меня ругалась и требовала, чтобы я немедленно начала кормить ребенка смесью. Спустя две недели мои усилия принесли первый успех: Аленка начала помаленьку набирать вес.
Параллельно мы сдавали всевозможные анализы, в том числе на кариотипирование, лелея в себе слабую надежду, что может быть, подозрения не оправдаются.
Но нет. Ровно через два месяца после рождения девчушки, нам огласили неутешительный вердикт "простая трисомия". Как ни странно, как я этого не боялась, но тут я взяла себя в руки и решила, что надо учиться с этим жить. Позвонив в Центр на Конюшенной, мы с Аленкой записались на прием. Мы попали к чудесным специалистам. На первом же занятии меня потрясло то, что они меня поздравили с рождением ребенка. Конечно, меня поздравляли все знакомые, но тогда я еще не готова была рассказывать о том, что малышка особенная. А тут они меня поздравляют, зная, что у ребенка синдром! Я была обескуражена. А потом они стали с ней ворковать и играть совсем так же, как с обычными грудничками.
До этого момента я с Аленкой наверное не играла, потому что каждый взгляд на нее, каждое прикосновение вызывало у меня слезы. Так я стала учиться воспринимать ее, как нормального ребенка.
